Просекова Клавдия Агаповна – ветеран педагогического труда, учитель истории школ №24 и №42, педагогический стаж 42 года.
Из воспоминаний: « Когда началась война, мне было 12 лет. О войне мы узнали по радио. Выступал нарком внутренних дел Вячеслав Михайлович Молотов. Был митинг жителей, взрослые приняли это сообщение за великие горе, ну а мы думали, что наша Красная Армия быстро разгромит фашистов, и все прекратится очень быстро. Но и на нашу долю досталось многое пережить – потери близких и родных (отцов, братьев, старших сестёр) голодовку, тяжёлую работу в шахтах, холода, нищету. Детство было очень тяжелое, да его и не было практически. Уже в 14 лет мне пришлось работать в шахте, добывали слово, свинец и цинк, а без этих металлов нет ни пули, ни снаряда. Работали по 7 часов, отвозили породу (руду) в тачках в моечное отделение, где женщины мыли в лотках руду. Мне было очень тяжело, слабый подросток, но кати тяжелейшую тачку. Работали в старательской артели «Оборона страны», катишь по забою, а сверху на тебя сыплется песок, течет вода. Все грязные, плохо одетые, промерзали. Одолевал голод, но мы работали, хорошо понимая, что это надо для фронта! В 1944 году многие подростки и женщины стали падать в голодный обморок. Полежат маленько, отойдут, поднимутся и опять работать. В артели работали только старики, женщины и мы подростки, мы не только работали, но и учились. С 8 утра до 12часов дня были на уроках в холодных классах и конечно голодные. С12 до 13часов – обед, а с 13 до 19 вечера мы в шахте. А если надо было, то оставались и подольше. Уроки готовили после работы, открывали дверцы печки и решали задачи, писали сочинения, делали все, что задавали учителя. А утром опять школа, обед, работа, подготовка уроков… и так каждый день. Некогда было отдохнуть и поиграть с другими ребятами – об этом мы не думали.
В шахте было очень страшно, идешь по забою в темноте, и только кое-где горят карбитки (светильники). Самое страшное, когда случались обвалы, крепежника было мало и однажды в 44 году случился крупный обвал, четырех мальчишек задавило насмерть. Я помню, как они кричали «Помогите!»,но спасать было некому. Мне тоже досталось – упал на голову камень, я упала, потеряла сознание, но женщины успели вытащить меня. С тех пор меня мучают головные боли и головокружения. Это след войны проклятой. В Шерловой многие подростки работали, недоедали, недосыпали. Так надо было и мы это знали. Чтобы помочь фронту, добывали олово, свинец, цинк. За успехи помню, как получили телеграмму от самого И.В. Сталина. Очень были рады, она долгое время хранилась в музее Шерловогорского Гока».
